Саргис Арцруни: «Мы стали чуланом России – со сказочками о «Великой» или «увеличивающейся» Армении»

Серж Саргсян в самом начале своего президентства выступил с исторической инициативой – стартовавший в 2009 году армяно-турецкий диалог мог стать поворотным не только для президентства Сержа Саргсяна, Третьей республики, ни и для всей нашей истории. Не столь и существенны те внутренние и внешние мотивы, лежавшие в основе инициативы Саргсяна, потому что если бы процесс армяно-турецкого диалога увенчался успехом, он имел бы поворотное значение, причем, речь не идет только о внешней политике или скорее не ограничивается ею. Самым существенным было бы вытеснение традиционной армянской политической мысли и ее замена рациональной и прагматичной политикой.
Армянскую традиционную политическую мысль только лишь условно можно посчитать политической. И даже если это и так, то сформированное в конце 19 века политическое мышление не имеет никакого отношения ни к государству, ни к тем более к происходящим в сегодняшнем мире переменам.
Первый президент Армении во времена движения 88 года и после этого теоретически обосновал несостоятельность традиционной армянской политической мысли, трагедию армянского максимализма, однако в практической политике даже Левон Тер-Петросян не сумел до конца избавиться от оков фальшивого национализма.
Типичный пример традиционной армянской политической мысли – пить за здравие Севрского договора на развалинах Первой республики. Если бы президент страны смог бы немедленно после перемирия 1994 года заняться всеобъемлющим урегулированием Карабахской проблемы, то у нас уже давно появился бы повод говорить о новом политическом мышлении, новой политической культуре, для которых – наряду с победу, ценно также налаживание достойного мира с соседними странами – путем разумных компромиссов. Однако Левон Тер-Петросян вопрос мира дважды сделал повесточным только тогда, когда был маргинализован – в 1997 году во власти, а 20 лет спустя – в оппозиции.
О Роберте Кочаряне говорить само по себе бессмысленно, потому что его власть была проявлением армянской антиреволюционности – «термидорианства», когда парткомовско-дашнакская коалиция – одна из модификаций армянской традиционной мысли, пожирала результаты движения 88 года, а также и Карабахской войны.
Старт президентства Сержа Саргсяна был похож на период правления Тер-Петросяна. Его «карабахской победой» могло стать армяно-турецкое примирение. Он начал процесс – как деятель движения 88, но закончил, как Кочарян – с «айдатовским» героизмом делегата мирового армянства на высокой трибуне ООН «предав огню» армяно-турецкие протоколы.
Цыплят по осени считают – гласит народная мудрость. В последнюю осень президентства «корзина» Сержа Саргсяна пуста, а значит, новый армянский «Термидор» готов – в лице Сержа Саргсяна или одного из его марионеток. Общенациональных тостов – великое множество, также, как и АРФД, комсомольцы, принявшие учение Гарегина Нжде, и засланные Москвой «комсомольцы».
«Четырехмиллионная Армения» – новый проблеск армянской традиционной мысли. Реальная же политика бывает у реальных государств, а мы стали чуланом России – со сказочками о «Великой» или «увеличивающейся» Армении.