Молчание ягнят, или белые пятна биографии Левона Мелик-Шахназаряна
Доигрался! К такому выводу приходишь, прочитав в Интернет издании «Day.Az»
публикацию Князя Кулиева об армянском аналитике Левоне Мелик-Шахназаряне. Хотя, как следует из материала, об армянском происхождении этого человека приходится усомниться. Этот же нюанс во многом объясняет увлеченность Мелик-Шахназаряна азербайджанской тематикой. Но при этом он забывает об одной истине – не рой чужому яму, сам туда попадешь. По всей видимости, Князю Кулиеву, материал которого мы приводим ниже, есть еще что рассказать о белых пятнах биографии Левона Мелик-Шахназаряна. Очевидно, свидетелями этого мы станем после реакции на данную публикацию бывшего гянджинца, если, конечно, он позабудет о другой банальной истине – «шило в мешке не утаишь».
“В 80-е годы в центре Еревана, между одноименной гостиницей и кинотеатром «Москва» была пивная, которую завсегдатаи этого заведения называли «Копейкой». По известным причинам и в силу реализованной мечты соседей – «Армения - без турок», - я, как и 200 тысяч моих соотечественников, вынужден был спастись от этнической чистки на земле своих предков и найти убежище в Баку. По этой же причине сегодня не могу с уверенностью сказать, сохранилась ли эта пивная до сих пор и пользуется ли она таким же успехом у ереванцев, как в годы моей юности.
Как-то мы с моим знакомым, известным хирургом Артаваздом, сидели в «Копейке» и утоляли жажду бархатным напитком. Вдруг с площадки перед кинотеатром донеслись страшные крики, которые заставили всех нас выскочить во двор. Оказалось, там, рядом с декоративным бассейном с фонтанчиками, шла разборка между завсегдатаями пивной - глухонемыми и местными парнями. Моему взору предстала чудовищная картина, которую я запомнил на всю жизнь, и которая впоследствии заставляла меня всегда быть начеку в общении с армянами.
Один из глухонемых с длинными волосами и с окровавленным лицом лежал на асфальте. К нему подошел молодой человек лет двадцати и, не долго думая, нанес сильный удар ногой в голову бедняги-глухонемого. Раздался дикий вопль, кровь хлынула из носа лежащего, а молодой человек, повернувшись спиной к своей «жертве», громко произнес, как будто он не имел отношения к этому побоищу: «Ара, амота, ес инчек анум!» («Ара, постыдитесь, что вы делаете»). Это было высшим проявлением варварства и хитрости, которые присущи многим представителям соседней нации, в особенности той ее части, которой удалось посеять семена раздора между двумя соседними народами. За примерами далеко ходить не надо – достаточно назвать такие имена, как Серо Ханзадян, семью которого во время войны с фашистской Германией спас от голода его кирвя-азербайджанец, Зорий Балаян, Роберт Кочарян, Левон Мелик-Шахназарян и им подобные, подцепившие вирус «зоологической ненависти к азербайджанцам».
Как известно, у каждого поступка, инцидента или же в нашем случае ненависти, есть своя причина. Я далек от мысли, что названными мною выше людьми движет опасная, не реальная и чреватая очередным кровопролитием идея воссоздания так называемой «Великой Армении». Нет! Например, Серо Ханзадян, предав память своего кирвы, заболел армянской болезнью, как он признался мне в 60-е годы прошлого столетия, всего лишь из-за того, что другие темы не интересовали его издателей. В отличие от Серо Ханзадяна, мотивы «зоологической ненависти» Зория Балаяна, Роберта Кочаряна и Левона Мелик-Шахназаряна более чем объяснимы, поскольку они зиждятся на стремлении доказать свою национальную идентичность. Однако все эти попытки сводит на нет их внешний облик и этимология фамилий, которые не имеют ничего общего с армянским этногенезом.
Не случайно же все попытки Зория Балаяна облачиться в рубашку ярого армянолюба не воспринимались коренными ереванцами, которые карабахского проныру за глаза называли «шуртвац»ом, («перевертышем»). Такая же участь постигла и второго президента Армении. Попытка Погоса Погосяна из Самцхе Джавахетии выяснить национальную принадлежность Роберта Кочаряна в кафе «Поплавок» стоила ему жизни. А вот Левон Мелик-Шахназарян, дабы утаить от мира свою обиду на омраченное детство и насмешки одноклассников, днем и ночью придумывает легенду о себе.
По всей видимости, на этом поприще ему не удается достичь успехов. Иначе, как объяснить его выдумку о том, что азербайджанцы совершили попытку террористического акта против него. Ай, да молодец, Шахназарян! Делать более нечего азербайджанским спецслужбам, как планировать физическое устранение какого-то зарвавшегося псевдоаналитика. Если после серии взрывов в Бакинском метрополитене и в городском транспорте, организованных армянскими спецслужбами, официальный Баку не позволил себе адекватные действия в Ереване, то станут ли азербайджанские спецслужбы отвлекаться от серьезных дел и думать, как бы «утихомирить» Мелика-Шахназаряна. Нет, конечно. Однако освежить память Мелика-Шахназаряна и дополнить белые страницы его биографии необходимо.
В Гяндже еще живы знакомые и соседи Левона, которые были хорошо знакомы с тем, какую роскошную жизнь вела его мать, во многом благодаря цеховщику Эльхану. Кстати, оперируя сегодняшней терминологией, сей предприниматель был очень прытким: покупал кожу в Ереване, в Гяндже производил туфли под маркой «Масис», продавал в Тбилиси и вырученные деньги тратил на своих возлюбленных. По словам друзей Левона, эта связь с детства тяготила юношу, и он болезненно переносил пересуды соседей и насмешки одноклассников. Именно это обстоятельство вынудило его покинуть родной город и поехать учиться не в Баку или Ереван, а далеко в Узбекистан.
Но, видимо, перенесенные в детстве обиды сказались на психике и формировании таких черт его характера, как зависть, ябедничество и нетерпимость к удачам других, которые не могли не заметить соответствующие службы, когда Левон проходил срочную службу в рядах Советской Армии. По некоторым сведениям, именно в эти годы Левон был завербован ГРУ-шниками, с которыми, видать, по сегодняшний день он поддерживает связь и выполняет их заказы, выплескивая разные небылицы об Азербайджане на страницах российских газет и лентах информационных агентств. Затея эта, очевидно, ему очень нравится – ведь так он сводит счеты с Эльханом, не признавшим своего отпрыска, так он сводит счеты с воспоминаниями о детстве.
Княз Кулиев.