Карабах: от Кюрекчайского договора до большевистской оккупации. Часть Y
С первых дней советизации Азербайджана шла подготовка к тому, чтобы бесспорные земли Азербайджана были объявлены спорными, что мы и увидели в российско-армянском договоре. Командированный в Азербайджан Г.Орджоникидзе 19 июня 1920 года в телеграмме на имя В.И.Ленина и Г.Чичерина по этому поводу сообщал, что в Карабахе и Зангезуре провозглашена Советская власть и обе эти территории считают себя частью Азербайджана. Он предупреждал: "Азербайджан без Карабаха и Зангезура обойтись ни в коем случае не может. Вообще, по моему мнению, следовало бы вызвать в Москву представителя Азербайджана и вместе с ним разрешить все вопросы, касающиеся Азербайджана и Армении, и это надо сделать до подписания договора с Арменией, повторение закатальщины армянами окончательно повалит нас здесь".
Договор от 10 августа, заключенный между Советской Россией и Арменией без уведомления Азербайджана, был результатом избранной Центральным большевистским правительством, и особенно Наркоминделом Советской России, политики, направленной на ущемление интересов Азербайджана.
И даже после заключения договора Армения не считала нужным обсуждать с Азербайджаном какие-либо территориальные или пограничные вопросы. В ответ на предложение М.Д.Гусейнова созвать конференцию для обсуждения спорных вопросов министр иностранных дел Армении Оганджанян 23 августа сообщил, что "согласно предварительному договору, заключенному между представителями правительства Армении и полномочным представителем РСФСР Леграном 10 августа 1920 г., территориальные споры между Арменией и Азербайджаном должны быть разрешены на основах, которые будут установлены мирным договором, имеющим быть заключенным между РСФСР и Республикой Арменией в скорейшем будущем".
Азербайджанская сторона предлагала провести конференцию в Газахе, а состав азербайджанской делегации состоял из двух армян (И.Довлатов и А.Микоян) и одного грузина (Ломинадзе). Тем не менее, армяне отказались от участия в конференции. Спокойствие Армении объяснялось тем, что в мае 1920 года армяне обратились к Советской России с просьбой быть посредником в спорах с Азербайджаном. Л.Карахан от имени правительств Советской России и Азербайджана ответил: "До того момента, как спорные территориальные вопросы будут урегулированы во избежание взаимной национальной розни, спорные места будут заняты русской красной армией. Об этом отдан уже приказ русским военным командованием.
В территориальных спорах двух республик кое-кому очень хотелось, чтобы победила Армения. Для этого некоторые руководящие работники в Центре не стеснялись обманывать, провоцировать. Задолго до подписания договора Г.Чичерин в докладной записке внушал В.Ленину: "Азербайджанское правительство заявило претензию на Карабах, Зангезур и Шарур-Даралагезский уезд вместе с Нахичеванью, Ордубадом и Джульфой. Большая часть этих местностей находится фактически в руках Республики Армения.
Одно из двух. Или Азербайджан для отнятия этих местностей должен был послать свои мусульманские части тех самых аскеров, которые восстают против Советской власти. Посылка татарских частей против армян абсолютно неприемлема и была бы величайшим преступлением. Она тем более недопустима теперь, когда на эти именно области наступают с юга турки, которым сейчас же подадут руки азербайджанские мусульманские части, если их туда послать. Вообще вопрос об этих частях, мне кажется, довольно затруднительный. Они уже поднимают восстания, и приближение турок еще более усилит в них эту тенденцию. Самое лучшее было бы отправить их в Персию, но я недостаточно осведомлен, чтобы знать, исполнимо ли это в настоящий момент. Во всяком случае, и речи быть не может о посылке азербайджанских аскеров против армян для отнятия у последних тех областей, на которые Азербайджану вздумалось заявить претензию".
Чичерин, по его собственным словам, слабо информированный о внутренней политике Азербайджана, рисовал ужасную картину будущего, если удовлетворятся требования Баку. Он писал: "Другой путь к удовлетворению Азербайджана: занятие всех поименованных местностей нашими частями для передачи их в качестве подарка Азербайджану. Именно эту комбинацию имеет в виду Нариманов. Приехавшие оттуда товарищи говорят, что мусульманских аскеров имелось в виду отвести в тыл. Бакинское Советское правительство, которое внутренняя политика привела к резкому столкновению с значительной частью мусульманских масс, хочет создать компенсацию и подкупить националистически настроенные элементы путем приобретения для Азербайджана тех местностей, которые оно объявляет спорными. Проделать эту комбинацию руками российских частей совершенно недопустимо. Наша роль должна быть абсолютно объективной и строго беспристрастной. Было бы роковою ошибкой для всей нашей политики на Востоке, если бы мы начали базироваться на одном национальном элементе против другого национального элемента. Отнять у Армении какие-либо части и нашими руками передать их Азербайджану - это значило бы совершенно придать ложный колорит всей нашей политике на Востоке".
Искусственно осложняя ситуацию, Чичерин видел выход только в установлении российского оккупационного режима в объявленных спорными территориях. По его мнению, до складывания выгодной ситуации эти территории нельзя отдавать ни Азербайджану, ни Армении. Чичерин рассматривал эту проблему только в ракурсе заключения договора с Арменией. Он писал: "Только на почве военного статус-кво можно надеяться на договор с Арменией, который необходим ради проведения в Закавказье нашей мирной политики. Итак, все говорит за то, что мы должны отказаться от занятия каких-либо других местностей там, кроме уже занятых. С Республикой Армения мы должны стараться возможно скорее заключить договор".
Чичерину удалось часть своих предложений облечь в официальную форму и в инструкции, посланной Реввоенсовету Кавказского фронта, он от имени ЦК партии дал указание не допускать в спорные территории азербайджанские или армянские органы власти. Однако объявленные спорными территории фактически были территориями Азербайджана и находились под контролем азербайджанских органов власти. И это значит, что указание Чичерина было грубым нарушением суверенных прав и территориальной целостности Азербайджана. За пять дней до заключения этого договора НКИД Азербайджана подготовил документ, озаглавленный "Описание границы бесспорной территории Азербайджанской Советской Социалистической Республики с Арменией", который был подписан председателем Азревкома Н.Наримановым и наркомом иностранных дел М.Д.Гусейновым и отправлен в Москву. В документе указывалось, что граница бесспорной территории Азербайджанской Советской Социалистической Республики с Арменией идет по старой административной границе сначала Газахского и Борчалинского уездов, затем Газахского уезда с Александропольским и с Новобаязетским до горы Маралджа, откуда спускается прямо к озеру Гекча, приблизительно в 1,5 верстах к востоку от селения Чубухлы; затем, разрезав озеро Гекча пополам, идет по южному его берегу в западном направлении. На южном берегу озера Гекча граница начинается между селением Загалу и Гедак-Булак, подымаясь затем через селение Ярнузлу, Кызыл-Ванк и Верхний Алучалу в Нагорный район южного побережья озера Гекча, по которому проходит приблизительно по вершинам Кызыл-Хараба и Армаган, на запад к горе Малый Аг-Даг на границе Эриванского и Новобаязетского уездов, отделяя населенный мусульманами Нагорный район от побережья, занятого армянскими селениями. Далее граница идет от горы Аг-Даг в северо-западном направлении к озеру Тогмаган-Гель, а оттуда в западном направлении к селению Тазакенд, а затем по реке Гярни-Чай до селения Верхний Агбаш, перед которым сворачивает на север к вершине 3.620, откуда идет на юго-запад к Улуханлу, проходя посередине между селением Улуханлу и железнодорожной станцией Улуханлу, и далее до реки Аракс, которую достигает к северу от селения Ранджбар. От селения Ранджбар на реке Аракс граница идет прямо на запад, совпадая с прежней административной границей между Сурмалинским уездом и Эчмиадзинским и Карсской областью до горы Тандурек на прежней русско-турецкой границе".
Когда готовился договор с Арменией, Н.Нариманов и М.Д.Гусейнов своевременно отправили этот документ в Москву, но столь важная информация о пограничной линии осталась совершенно без внимания.
Как видим, для новой власти Азербайджана наступили тяжелые дни. С одной стороны, повинуясь революционному пафосу, азербайджанская советская власть считала себя близкой к Советской России, с другой стороны, руками рабоче-крестьянской союзницы - Советской России - отрывались земли, бесспорно принадлежавшие Азербайджану при прошлом правительстве. По иронии судьбы, овладевшая Азербайджаном с помощью мусульманских коммунистов Советская Россия за счет территорий Азербайджана находит себе новых союзников на Южном Кавказе, заключает союзные договора с Арменией и Грузией и тем самым формирует в Европе свой "миролюбивый" имидж. Эти процессы протекали в столь неприглядной форме, что даже командированные из Москвы в Азербайджан советские работники признавали несправедливость подобного отношения к республике. Один из таких свидетелей, председатель Совета Народного Хозяйства Азербайджанской ССР Н.Соловьев, в обширном донесении В.И.Ленину отмечал: "Была надежда на Москву. Но мирные договоры с Грузией и Арменией, передавшие этим республикам часть азербайджанской территории с мусульманским населением, поколебали, если не совсем убили эту надежду: по заключению мусульманской массы, Москва не только завладела Азербайджаном, но и за его счет наделяет Грузию и Армению. Казалось издевательством, что в составе делегаций со стороны Азербайджана при переговорах с Грузией принимают участие грузины, с Арменией - армяне. Мусульмане недоумевают: почему же со стороны Грузии были только грузины, со стороны Армении - только армяне, без участия мусульман? Особенно тяжелое впечатление произвел договор с Арменией, по которому отдана часть азербайджанской территории с исключительно мусульманским населением, отдана имеющая громадное стратегическое и экономическое значение железная дорога, уничтожен единственный коридор, непосредственно соединяющий Азербайджан с Турцией. Что говорить о рядовом мусульманстве, когда некоторые члены Азербайджанской КП объяснили такой договор тем, что он составлен по указанию влиятельных в центре армян, называющих себя коммунистами, в действительности же являющихся сознательными или бессознательными националистами".
До апрельской оккупации мусульманские коммунисты с издевкой относились к внешней политике азербайджанского национального правительства и писали в Москву, что признание де-юре Азербайджана Парижской мирной конференцией обеспечило бы территориальную целостность республики и ее безопасность. Однако польза от этой дипломатической кампании пока равна нулю. Теперь они были крайне удручены положением дел и связывали все неприятности Азербайджана с происками армян, засевшими в Центре. Это ясно видно из содержания различных писем, направляемых в Москву.
Назначенный 15 июля чрезвычайным и полномочным представителем Азербайджана в Москве Б.Шахтахтинский одним из первых протестовал против российско-армянского договора, но безрезультатно. Из письма В.И.Ленину от 13 августа становится ясно, что сам он узнал о договоре из газет и тем более не имел конкретных сведений о статьях договора. Он писал: "Отход к Армении железнодорожной линии Шахтахты-Эривань (около 100 верст) и Шахтахты-Джульфа (тоже около 100 верст) со всем подвижным составом отдает в руки дашнаков весь Персидский Азербайджан, связывает их с английскими силами в Персии, а нас лишает всякой связи с турецким революционным движением". Далее Б.Шахтахтинский пишет: "В течение нескольких лет население Нахичеванского края отстаивало свою независимость... Потребовалось вмешательство Англии, которая, заняв этот край своими войсками, насильственно передала край, вопреки открытому протесту населения, дашнакам. Но, как только английские войска ушли, немедленно началось восстание. Регулярные дашнакские войска с многочисленной артиллерией, пулеметами и броневым поездом были разбиты наголову. Передача дашнакам этого края, трудовой народ которого с оружием в руках после трехлетней кровавой борьбы сам освободился от них и добился соединения с Азербайджаном, края, где в настоящее время нет ни одного армянина, открыто нарушает общепринятый принцип самоопределения народов и права Советского Азербайджана".
Нарком иностранных дел Азербайджана М.Д.Гусейнов в докладе "О положении в Азербайджане" признавался Н.Крестинскому, что среди населения ходят слухи, что "пришли русские части покорить Азербайджан, и что вот пропала независимость нашей республики, и что Красная армия - это та же царская армия".
Несмотря на серьезные попытки Азербайджана, накануне подписания договора с Арменией Г.Орджоникидзе, дотоле сопротивлявшийся его подписанию, после открытых и тайных увещеваний Центра 26 августа направил телеграмму Г.Чичерину с обещанием скрупулезно выполнять условия договора от 10 августа. В тот же день Г.Чичерин получил вторую телеграмму от Орджоникидзе, весьма показательную по содержанию: "Еще раз повторяю, договор с Арменией от 10/VIII-20 должен быть соблюден с точностью". Безоглядная защита армян Г.Чичериным, даже наперекор мнению полномочного российского представителя в Армении Б.Леграна, патронаж Армении, выразившийся в заявлениях Чичерина от 11 и 21 августа, вызвали гнев Леграна, пока еще остававшегося в Тифлисе. 29 августа он писал Чичерину: "Армяне спекулируют неизбежно в некоторых местных вопросах. Ваши заявления от 11 и 21 августа не производят того впечатления, на которое рассчитывали, они не учитывают провокаторского характера выступления Оганджаняна".
Подобное самоуправство Советской России в отношении Азербайджана вызывало возмущение Н.Нариманова. Он хорошо понимал, что главными организаторами этих провокационных игр были нарком иностранных дел Г.Чичерин, с лета 1919 года вставший в оппозицию к восточной политике, выдвигаемой Наримановым, и помощник наркома Л.Карахан.
Они оба занимали руководящие должности, позволявшие им определять и на практике осуществлять внешнюю и, особенно, восточную политику Советов. Они отрицательно относились к Азербайджану и строили южнокавказскую политику Советской России на армянском и грузинском факторах, хотя эти две республики пока еще не были советизированы. Конечно, в осуществлении Чичериным антиазербайджанской, армянофильской политики явственно ощущалась рука Л.Карахана, но не только это. Чичерин, как бывший царский дипломат, формировался в традициях проармянских установок, которыми руководствовалась Российская империя в своей восточной политике, и особенно в отношении к кавказским народам. Поэтому в этом дипломатическом мутанте, вобравшем в себя признаки царского чиновника и советского комиссара, армянофильство было естественной чертой. В корне противоречий между Чичериным и Наримановым лежал именно конфликт мировоззрений. Чуть позже Н.Нариманов писал полномочному представителю Советского Азербайджана в Турции И.Абилову, что "идеи Чичерина, используемые им в восточной политике, насквозь ошибочны... О восточной политике Чичерина нами написан и отослан большой доклад. Раскритиковали в пух и прах".
В свою очередь, Г.Чичерин писал И.Сталину: "В нашей ставке на мусульманство приходится все время считаться с тем, что в один прекрасный день антибольшевистская тенденция... может оказаться сильнее, чем антианглийская. Я все время предостерегал и предостерегаю против односторонней ставки на одно мусульманство, представителем которого был у нас Нариманов".
В борьбе с Чичериным единственный выход виделся Н.Нариманову во вмешательстве В.И.Ленина, который до советизации давал немало красивых обещаний. Все еще веря в справедливость ленинской позиции в отношении Азербайджана, Н.Нариманов в середине июля писал следующее: "С телеграммы тов. Чичерина видно, что информация ваша односторонняя или Центр поддался влиянию тех, которые и доныне действуют совместно с деникинцами против советской власти Азербайджана. Если Центру угодно привести Азербайджан в жертву и оставить за собой только Баку - нефть и отказываться совершенно от восточной политики, то пусть это делает, но предупреждаю: Баку нельзя удержать за собою без целого Азербайджана в соседстве с изменщиками дашнаками и грузинскими меньшевиками. С другой стороны, я бы хотел узнать, как Центр смотрит на нас - мусульман, и как он мог решить такие важные вопросы без нас. Центр мог к нам относиться недоверчиво, но ведь с решением Центра не согласны также такие ответственные работники, как Орджоникидзе и Мдивани. Я прямо скажу: Центр отнял у нас орудие из рук и своими решениями о Карабахе и т.д. усилил, обосновал провокацию "Мусавата", который все время говорит, якобы мусульмане-коммунисты продали Азербайджан России, той России, которая признает одновременно самостоятельность Армении и Грузии, и считает почему-то до установления советской власти в Азербайджане бесспорные области теперь спорными. Товарищ Чичерин говорит о подчинении политике Центра, но в то же время учитывает ли Центр, что тот же самый Центр заставляет нас быть ширмой?.. Нам прямо говорят: "Вы не можете закрепить за Азербайджаном совершенно бесспорные территории, а толкуете об освобождении Востока". В конце этого грустного послания Н.Нариманов дописал: "Выезжает наш представитель, а потому прошу и умоляю временно приостановить решение Центра об Азербайджане".
В другом письме В.И.Ленину Н.Нариманов предупреждал о серьезной опасности, угрожающей Азербайджану: "Положение создалось ужасное. Центр признал самостоятельность Грузии и Армении, признал независимость Азербайджана, но в то же время он, Центр, отдает совершенно бесспорные территории Азербайджана Армении. Если бы эти территории были уступлены Грузии, можно было бы кое-как бороться с общественным мнением, но отдать Армении, дашнакам, - это есть непоправимая, роковая ошибка". Подобные письма Н.Нариманова с каждым днем убавляли доверие к нему Центра. Пристально следивший за ним специальный уполномоченный ЧК Ландер 19 июля 1920 года секретной телеграммой сообщил Крестинскому, Менжинскому, Дзержинскому и Ленину: "Общая политика Азербайджана внушает серьезное опасение…
Большой уклон самостийности. Правое национальное крыло возглавляет Нариманов".
В обстановке углубления территориальных споров между Азербайджаном и Арменией и заинтересованном патронировании Армении со стороны России, что ярко отразилось в договоре от 10 августа, по настоянию Н.Нариманова 26 августа 1920 года состоялось заседание Политбюро ЦК АКП (б), на котором было принято решение назначить чрезвычайным комиссаром Азербайджана по Карабаху и Зангезуру А.Ширвани, а его заместителем - А.Каракозова. Первоначально Н.Нариманов хотел назначить чрезвычайным комиссаром более опытного партийного работника С.М.Эфендиева, но оргбюро ЦК АКП (б) 26 августа отклонило кандидатуру С.М.Эфендиева. Беспокойство Н.Нариманова было связано с тем, что большевистская армия Советской России, оккупировавшая Карабах, поголовно разоружила мусульманское население, в то время как на вооружение армянского населения закрывала глаза. Уполномоченный Наркомата внутренних дел Азербайджанской ССР С.Атаев сообщил народному комиссару Г.Султанову, что прибытие А.Ширвани в Шушу "не ознаменовалось никакими существенными улучшениями расшатанного аппарата ревкома". Он писал: "Нет ни одного работника армянина, который не называл бы себя коммунистом, причем все эти коммунисты не имеют достоверных документальных данных о своей партийной принадлежности. Все это коммунисты 28 апреля 1920 года. При ревизии финансового и продовольственного отделов сразу устанавливается не совсем приемлемая картина, когда все денежные средства и в громадном количестве продукты сплавлялись почти только в нагорные армянские села, тогда как разрушенной и разоренной мусульманской низменности не давалось ничего. Партия состоит из 900 человек армян (организация, каких не создала Россия за три года) и пользуется самыми широкими симпатиями, вплоть до готовности вооруженной поддержки местного караульного батальона, состоящего тоже из армян. Вся партия вооружена и никаким приказам в области хранения оружия не подчиняется. "Мы партийные", - отвечают члены этой организации, когда речь идет об оружии. Впрочем, вооружены и все нагорные армянские села, управляемые агентам араратского правительства и не подчиняющиеся никаким разверсткам. Партия посылает своих агентов в армянские села, но что они там делают, неизвестно".
Невзирая на жесткую и даже временами резко оппозиционную позицию Н.Нариманова, Советская Россия отдала предпочтение политике унижения Азербайджана, выработанной Народным комиссариатом иностранных дел. В дипломатической депеше, направленной 20 июля Г.Чичериным Н.Нариманову, записано с сарказмом: "До сих пор ни в одной телеграмме не было выяснено нам ни вами, ни Орджоникидзе почему занятие Карабаха и Зангезура российскими частями не удовлетворяет вас и других тамошних коммунистов, и почему требуется непременно формальная аннексия к Азербайджану... Нам необходимо наладить отношения с Арменией, ибо может случиться, что, если Турция повернет против нас, Армения, даже дашнакская, будет форпостом в борьбе против наступающих турок".
В другом письме Г.Чичерин предупреждал Политбюро ЦК РКП (б), что к армяно-азербайджанским отношениям следует подходить с позиций турецкой политики.
Он писал: "При обсуждении армяно-азербайджанских споров я все время указывал, что в случае поворота турецкой политики на путь завоевательных тенденций на Кавказе Армения будет против нее барьером и будет нас защищать".
Именно поэтому в период подготовки к подписанию армяно-российского договора совершенно не был учтен документ, озаглавленный "Описание границ бесспорных территорий между Азербайджанской Советской Социалистической Республикой и Арменией", который был подготовлен Народным комиссариатом иностранных дел Азербайджанской ССР и отправлен в Москву 5 августа. В этом документе на основе историко-этнографических, географических и административных данных были описаны границы между Советским Азербайджаном и Арменией. Это описание, за малым исключением, отразило в себе положение границ между Азербайджанской Демократической Республикой и Арменией.
Р.Мустафазаде, автор интересной книги о российско-азербайджанских отношениях периода 1918-1922 годов, справедливо пишет, что по мере укрепления позиций Советской России в Азербайджане эта республика постепенно превращалась в своеобразного "донора" в региональной политике большевиков и за счет своих природных запасов и территорий призвана была убаюкать Грузинскую и Армянскую буржуазные республики и создать благоприятные условия для советизации Армении. 15 октября 1920 года Президиум Кавказского бюро ЦК РКП (б) еще раз подчеркнул важность осуществления миролюбивой политики в отношениях с Грузией и Арменией. Говоря словами Н.Нариманова, "Армения, которая все время поддерживала Деникина, получила самостоятельность и вдобавок территории Азербайджана. Грузия, ведущая до сих пор двойственную политику, получила самостоятельность. Азербайджан, из трех республик первый бросившийся в объятия Советской России, теряет и территорию и самостоятельность".
В шифрованной телеграмме на имя В.И.Ленина, отправленной Леграном 23 сентября 1920 года, намерения Советской России относительно азербайджанских территорий определяются следующим образом: не стоит опасаться передачи Зангезура и Нахчывана Армении. Во-первых, утопична сама мысль о том, что эти территории нужны нам для освободительных войсковых операций на турецком и тебризском направлениях. Во-вторых, Зангезур действительно армянская область, сейчас наша власть там носит враждебный и захватнический характер, особенно это проявилось в Герузских событиях. В-третьих, невозможно не согласиться с территориальными претензиями Азербайджана. Объективные и обоснованные выкладки Москвы, несомненно, удовлетворят Азербайджан. Что касается Карабаха, то можно будет настоять на его присоединении к Азербайджану. В другой телеграмме от 24 октября 1920 года, направленной Г.Чичерину, Б.Легран так описывает свою договоренность с армянами по азербайджанским территориям: "Армяне ставят категорическим условием немедленное признание за ними Нахичевани и Зангезура. Я указал, что без Азербайджана вопрос этот не может быть разрешен, и что только при отказе Армении от притязания на Карабах мы можем поставить его перед Азербайджаном. Армяне согласились, после долгих обсуждений, с несущественными оговорками отказаться от Карабаха". Но этот отказ оказался временным, и в конце ноября 1920 года, с установлением советской власти в Армении, борьба за нагорную часть Карабаха перешла в новую стадию.