Рафаэль Теймуразян. «Армения грабила Карабах, а Азербайджан развивал свою экономику»
…Накануне по ж/д Карс-Ахалкалаки в Россию отбыл первый грузовой поезд из Турции. 7 февраля 2007-го, когда было подписано соглашение о строительстве железной дороги, министр иностранных дел Армении Вардан Осканян заверял, что она «никак не способствует изоляции» Армении, и предлагал «со спокойной совестью следить за развитием событий».Так ранее армянская политическая мысль отреагировала на перспективу строительства обходящего Армению стороной нефтепровода Баку-Джейхан. Нефтепровод не только уже обеспечил Азербайджану больше прибыли, чем бюджеты Армении за все годы независимости вместе взятые, но и существенно повысил роль Азербайджана для Запада. Через него транспортируется в том числе казахская и туркменская нефть, а политическое значение увеличивает тот факт, что нефтепровод обходит стороной Россию.
В некоторой степени альтернативой мог стать газопровод Иран-Армения. В 1990-х, когда процесс находился в зачатке, предусматривалось построить широкий трубопровод, который не только позволил бы диверсифицировать источники энергии, но также оставлять открытой возможность стать транзитной страной для иранского газа.
Однако неурегулированность нагорно-карабахского конфликта постоянно увеличивала зависимость от России. По договору «Имущество вместо долга» (2002г.) России перешел ряд крупных предприятий, в том числе Разданская ГЭС, а в 2003-м в российское управление была передана Мецаморская атомная станция. Возрастающее в Армении российское влияние в конце концов привело к тому, что диаметр газопровода Иран-Армения был сокращен более чем в два раза: газопровод с таким диаметром не мог иметь пропускную способность, которая позволила бы превратиться в транзитную страну. А после строительства газопровод был передан Газпрому. Армения таким образом лишилась еще одной возможности стать фактором.
Власть Армении совершенно не беспокоила потеря один за другим рычагов воздействия. Не делалось никаких выводов, не пересматривалась политика сохранения статус-кво. Напротив, тех, кто говорил об этом, провозглашали предателями и пораженцами, а идея о «ни пяди земли» получала новый импульс.
Изоляция Армении и повышение роли Азербайджана находили выражение в переговорном процессе в рамках Минской группы ОБСЕ. Если в 90-е Армения — от особого решения парламента (1992) до использования права вето на саммите ОБСЕ в Лиссабоне (1996) — последовательно настаивала на неприемлемости урегулирования конфликта на основе территориальной целостности, то в 2007-м ей пришлось принять его (Мадридские принципы).
Однако нипядиземельность не отступила, напротив, — усилилась. Власть, которая уже упустила статус Карабаха в качестве стороны конфликта, начала заявлять, что в Мадридских принципах говорится и о праве народа Нагорного Карабаха на самоопределение. Обман в том, что право на самоопределение — понятие растяжимое (существуют разные уровни самоопределения), а территориальная целостность — нет. Два эти принципа могут сосуществовать только в формате «самоопределение в рамках территориальной целостности».
Азербайджану нужно было время, чтобы прийти в себя после сильного удара. А в Армении — под завесой «победы» — это окно использовалось в качестве возможности беспощадного грабежа богатства страны. Территории, после войны перешедшие под контроль армянских сил, поделили между собой, прибыль, которую они обеспечивали, шла в карманы неслучайных людей. На реках построили ГЭС, в полях заставляли бесплатно работать солдат и т.д. В конце концов, эти пяди приносили конкретную прибыль определенным кругам. Неважно, к какой катастрофе шла страна. «Ни пяди» было не о земле, а о деньгах. А денег, как мы видим, сполна хватает на содержание телекомпаний, «информационных сайтов», газет и множества адвокатов.
Но если предшествующая 2018-му власть имела конкретный интерес в неурегулированности конфликта, то власть, пришедшая после 2018, по всей вероятности, потеряла связь с реальностью (все «беспрецедентно»). Отказались воспользоваться возможностью, открывшейся после впечатляющей военной победы, и в итоге потеряли больше, чем от нас хотели, — вопиющий пример того, к чему может привести систематизированная ложь в политике. Военные успехи были результатом политического мышления и расчета, поражение — их смена политическим фастфудом. Если и теперь не сделать выводы, наши потери будут продолжаться.