«Если бы видели в армян врагов, брали бы в жены армянок?»

30 лет  в феврале 1988 года в Нагорно-карбахском регионе Азербайджана разгорелся армянский агрессивный сепаратизм.   В Ханкенди армяне проводили демонстрации с  требованием присоединения Нагорного Карабаха к Армении. 55-летний вынужденный переселенец из Шуши Эльшан Мурадов был свидетелем  тех событий. Своими воспоминаниями он поделился  в беседе с Vesti.Az.

- До начала февральских митингов в Ханкенди, в ноябре - декабре  1987 года стали собирать охотничьи ружья у населения Шуши и окрестных сел. На  ношение этих оружий были получены соответствующие разрешения Общества охотников, и эти  ружья были зарегистрированы в милиции. Ружья собрали под предлогом того, что они будут направлены для произведения экспертизы в целях установления пригодности к стрельбе.  У моего ныне покойного отца тоже было охотничье  ружье, которое не вернули ему. 

В то время мы поверили в сказанное, нам в голову не приходило, что  ружья собирают, чтобы нас обезоружить. Это была своего рода подготовка к тому, что если не получится добиться своего собраниями, митингами, требованиями, то возьмутся за оружие. Но откуда нам было это знать? Ведь мы, в отличие от армян, не испытывали ненависти и вражды к ним. Армяне задолго все запланировали и шли к этому.   

После того как  собрали охотничьи ружьи и не вернули,  помню, стали отмечать красными флажками возвышенности,  высоты по всей дороге  вокруг Шуши и окрестностях. Первое время мы подумали, наверное, буду проводиться  раскопки или что-то другое, поэтому не насторожились. Но февральские события показали, что все это было частью плана,  чтобы отторгнуть у Азербайджана Нагорный Карабах.

Я работал водителем в прачечной Управления коммунального хозяйства в Шуше и раз в неделю ездил в Ханкенди за моющими средствами и горючим.  Таким образом, я стал свидетелем  проводившихся в Ханкенди  митингов и демонстраций с требованием  присоединить Нагорный Карабах к Армении.

Примерно 5-6 раз я наблюдал за этими митингами. Управление коммунального хозяйства было расположен на первом этаже гостиницы «Карабах», откуда открывался вид на центральную площадь, где проходили митинги перед  зданием Обкома.   И самое интересное то, что во время акции на улицы выводилась  боевая техника  366-го мотострелкового полка ВС СССР.  И  БТР, БМП, даже танки  полностью оцепляли  территорию, где проводились акции, и дуло орудий всегда были направлены  в противоположном направлении – то есть они были на страже митингующих. На этих митингах, которые проходили в злобно-агрессивной  форме,  участвовали высокопоставленные чиновники, приехавшие из Еревана.

Мне было непонятна их агрессия, потому что  у нас никогда не было проблем с армянами. В Шуше жили армянские семьи, которые мирно сосуществовали с азербайджанцами, ни они, ни мы не проявляли  никакой недоброжелательности по отношению друг к другу.  

В каждом квартале Шуши жили 3-5 армянских семей,и никому из них никто не говорил, что ты армянин, тебе нет места в Шуше. У нас был друг детства Миша Григорян. Он за нас мог  жизнь отдать, мы также. Мне было 29 лет, когда  нам пришлось  покинуть родной город, за эти годы я не помню, чтобы между нами и армянами были конфликт на национальной почве.  

2-ым секретарем райкома Шуши был Миша Хачатрян, отец которого Арсен Хачатрян  работал директором школы –интернат с  физико- математическим уклоном в Шуше с 1945-года. Начальник тюрьмы Шуши  также был армянином. Если бы испытывали бы неприязнь к армянам,  они смогли бы работать на этих должностях в Шуше?   Если бы видели в армян врагов, брали бы в жены  армянок?  Те, кто твердят о том, что армяне и азербайджанцы исторически не могли сосуществовать, пусть вспомнят эти факты.   В отличие от армян, наши права ущемлялись.

На уровне  Бориса Кеворкова –  1-ого секретаря обкома партии НКАО, был отдан приказ, которым запрещался провоз строительных материалов – доски, шифер,  кубик и другое. На дороге, идущей от Агдама в Шушу  был  пост ГАИ, оттуда дорога раздваивалась – верхняя дорога шла в Ханкенди, нижняя в Шушу. И с балкона поста ГАИ был виден кузов грузовиков. У водителей спрашивали, если он говорил , что везет стройматериал   в  Ханкенди, то разрешали ехать дальше, а если в Шушу – то конфисковывали.  Поэтому водителям- азербайджанцам приходилось прибегать к уловкам, им приходилось ехать в Ханкенди.  

Я хочу поделиться еще одним фактом. У нас в Шуше был фотограф Рафик Данелян, его сын  учился с нами в автошколе в Ханкенди. В 70-ые годы Рафика  арестовали.   И тому причиной послужило то, что  он тайком распечатывал и продавал армянам фотографию  Андраника, который  при Советской власти был объявлен врагом.  Он был осужден и больше мы его не видели.  И этот самый Андраник, из-за которого многочисленная  семья Рафика осталась без главы, потом стал героем для армян.  Я был маленький, мне было примерно лет 10-11, поговаривали, что  Арсен Хачатрян , директор школы-интерната, является членом партии   «Дашнакцутюн»   и в его доме проводятся собрания дашнаков.  Позднее узнали, что под его руководством собирались членские взносы. Один очень интересный факт , который нам стал известен чуть позже.

Члены партии «Дашнакцутюн» категорически не употребляли алкоголь, вдруг по пьянке могут сболтнуть лишнее. Вот ими проводилась секретная работа против нас.   А мы  ни о чем не ведали, потому, что у нас не было никакой неприязни к армянам.

Но даже когда начались митинги в Ханкенди, в Шуше  мы не придали этому особого значения. Но , когда стало известно, что  азербайджанцев выгоняют с мест рабты в Ханкенди, также выселяют семьи азербайджанцев , которые жили в райцентре, то и  в Шуше стали проводится митинги в знак протеста. Но у нас не было организованности, как у армян.   Потому, что они годами готовились к этому.  Мне тоже пришлось поменять место работы – потому, что я уже не мог ехать в Ханкенди.

Я устроился на работу водителем главного врача санатория «Шуша» Зарифы Багировой.  

Ситуация стала осложняться , когда стали забрасывать камнями наши автомобили, автобусы , которое проезжали через Аскеран и Ханкенди.   Армяне подговаривали подростков, и они забрасывали камнями машины азербайджанцев.  

До вооруженного противостояния дело дошло  после того, как  убили двоих жителей села Кяркиджахан и ранили маленького мальчика, которого спасли  чобаны.  Жители Кяркиджана, которые шли в село через лес, встретились с армянами, которые их убили, выстрелив в упор из охотничьего  ружья. А мальчику удалось убежать, но  ему вслед  тоже стреляли. Он получил ранения в плечо и ногу. Потом этот мальчик рассказал, с какой жестокостью обошлись с ними армяне.  

 При выезде из села Кяркиджана был родник,  неподалеку от которого находился магазин, которым заведовала армянка. И радом с этим магазином был установлен военный пост, где службу несли военнослужащие полка 366-го полка.  И как я уже   отметил выше и на сей раз   военная техника была направлена в сторону Кяркиджана.   Я вместе с другими шушинцами  после убийства двоих жителей Кяркиджахана, находились в селе. Я спустился к этому самому роднику, подошел к солдату и спрашиваю: «Вы почему  технику направили против жителей села, численность которого   не более 2 тысяч человек?   Притом, что техника должна быть направлена в сторону Ханкенди,  население которого в разы больше Кяркиджхана, откуда исходит  опасность для  жителей села Кяркиджахан». В ответ он сказал, что мне так приказали, я  подчиняюсь приказу свыше.

В Шуше был начальник милиции Эльданиз Гулиев. Когда      проходили митинги,   были убиты азербайджанцы, он сказал, что все эти события  приведут к войне.  Но мысль  об оккупации Шуши  или же других районов Нагорного Карабаха мы даже близко не подпускали…