Жирайр Липаритян: «Пакетный, поэтапный и забытые моменты»
Англоязычная газета армянской диаспоры «Masis Post», опубликовала статью бывшего советника первого президента Армении Левона Тер-Петросяна, профессора Университета Мичигана Жирайра Липаритяна, в которой раскрываются подробности срыва переговорного процесса нагорно-карабахского урегулирования.
Предлагаем вашему вниманию выдержки из этой публикации.
«В нашей новейшей истории были, на мой взгляд, эпизоды, сыгравшие решающую роль в ее дальнейшем развитии. Однако сегодня одни участники таких предопределяющих событий почему-то не вспоминают о них, другие трактуют их так, как им выгодно: или очень туманно, или в соответствии с нынешними политическими требованиями.
Эпизод, о котором я постараюсь рассказать предельно объективно, имел, если и не критическое, но очень важное значение для Армении и Нагорного Карабаха. Отдельные политики, анализируя сегодняшние события, призывают обращаться к истории прежних веков. Думаю, это не просто бесполезное, но и, как правило, достаточно бессмысленное дело. А порой не приносящее ничего, кроме вреда. Потому я буду говорить только о событии не столь давнем, однако, возможно, являющемся одним из главных показателей нашей новейшей истории.
Моя цель заключается не в том, чтобы доказать, что мы были лучше, чем наши сегодняшние лидеры и дипломаты. Просто считаю своим долгом проинформировать общественность об одном из переломных моментов последних 25 лет.
Итак, это состоявшееся в 1997 году совещание первых лиц страны, документы которого доказывают, что урегулирование карабахского конфликта почти 20 лет назад было возможным, но стало невозможным в 2005 году и, вероятно, невозможно сейчас.
Актуальны ли сегодня мадридские принципы или мирное урегулирование в соответствии с ними и даже с их вариантами нереально? Что будет завтра или через пять лет, если мы не внесем существенных изменений в наш образ мыслей и наши расчеты? И не надо главную проблему видеть в наших солдатах, их боевом духе и даже в наших национальных интересах.
Дело и не в нашей диаспоре, которую противопоставляют нефти и газу Азербайджана. Вопрос заключается в шансах решения наших проблем и актуальности региональных и международных отношений для реализации этой возможности. Этот вопрос также относится к возможностям нашей дипломатии, которая, как правило, достигает лучших результатов, когда мы в своей стране совместными усилиями пытаемся найти реальные пути позитивного решения проблемы.
Благодаря своим подробным заметкам, расскажу о встрече, которая состоялась летом 1997 года.
В 1996 году на декабрьском саммите ОБСЕ в Лиссабоне от Минской группы поступило предложение о мирном соглашении по Карабаху. Сопредседатели группы 29-31 мая 1997 года в ходе своего визита в регион представили свой вариант соглашения, основанный на предложениях Минской группы. Однако вернувшись в регион 12-13 июня, они предложили новый вариант этого плана, так как власти Нагорного Карабаха отвергли первый проект.
Проект урегулирования в 1997 году был основан на пакетном варианте решения проблемы, потому что и Степанакерт, и Баку настаивали именно на таком плане, полагая, что он будет в их интересах. Из сторон конфликта только Ереван считал, что конфликт нельзя решить в одночасье и поэтому требовал поэтапного решения проблемы, что должно было изменить опасный для Армении и Карабаха статус-кво. Ереван тогда заявил, что пакетный вариант не предусматривает независимости Карабаха.
В целом, Ереван принял следующий подход в отношении переговоров: не отвергать все предложения, представленные международными посредниками и даже использовать их в качестве основы для продолжения переговоров. Однако настаивал, чтобы до начала переговоров каждая сторона представила посредникам свои возражения или предложения по каждому пункту проекта соглашения.
Тем не менее, документ, разработанный после Лиссабонского саммита, отличался от всех предыдущих, так как был основан в соответствии с требованиями Степанакерта и Баку на пакетном варианте.
Но Степанакерт насторожило содержание нового варианта пакетного соглашения. Руководство Карабаха, поняв, что такой план его не устраивает, склонялось к поэтапному варианту и собиралось отвергнуть пакетный вариант. Понимая, что подобный шаг приведет к серьезным последствиям, руководители Карабаха 8 июня отправились в Ереван, чтобы обсудить свое решение.
Оставляя в стороне предысторию этих консультаций, начавшихся 8 июня, выделю главное событие этих переговоров, которое произошло 14 июня.
Если не ошибаюсь, лидеры Карабаха утром 14 июня заявили, что срочно хотят встретиться с руководством Армении и настаивали на том, чтобы эта встреча произошла именно в этот день.
Основываясь на моих записях и памяти, попытаюсь восстановить ход событий настолько подробно, насколько это возможно и необходимо. Замечу, что эта встреча занимает особое место в моей памяти; и чем больше времени проходит, тем больше я ощущаю значимость этого события.
Встреча проходила возле небольшого бассейна на территории правительственной резиденции. Нагорный Карабах был представлен «премьер-министром» и и.о. «президента» Леонардом Петросяном (Роберту Кочаряну было предложено занять пост премьер-министра Армении и новые выборы в Карабахе еще не прошли), «министром иностранных дел» и будущим «президентом» Аркадием Гукасяном и «министром обороны» Самвелом Бабаяном.
о стороны Армении на встрече присутствовали президент Левон Тер-Петросян, спикер парламента Бабкен Арацкян, министр обороны Вазген Саргсян, министр госбезопасности Серж Саргсян, министр иностранных дел Александр Арзуманян и я в качестве главного советника президента и секретаря Совета безопасности.
Можно сказать, что это было совместное совещание Совбеза Армении и Нагорного Карабаха, хотя и носило неформальный характер. Руководитель протокольной службы президента Шахен Караманукян отсутствовал, поэтому наши переговоры не были официально запротоколированы.
Президент Армении открыл совещание и, обратившись к руководителям Нагорного Карабаха, поинтересовался, чем вызвана такая срочность мероприятия. Ему никто не ответил. Тер-Петросян повторил свой вопрос, заметив, что встретиться хотели именно карабахцы. Но ответа вновь не последовало.
Тогда Тер-Петросян решил облегчить им задачу и сказал примерно следующее: «Наверное, встреча связана с нагорно-карабахским конфликтом, а точнее, с последними предложениями Минской группы. Позвольте, я озвучу свои варианты и их возможные последствия, а потом мы вместе обсудим, как нам быть».
Президент подробно изложил целых пять сценариев развития событий, впоследствии отраженных в его знаменитой статье «Война или мир?». Его анализ охватывал как пакетный, так и поэтапный варианты урегулирования нагорно-карабахского конфликта. Затем он обратился к руководителям Нагорного Карабаха и попросил их дать оценку предложенным вариантам.
Первым выступил и.о. «президента» Леонард Петросян. Он заявил, что до этого руководство Нагорного Карабаха неправильно рассматривало ситуацию и допустило ошибку. А посему принято решение принять не пакетный вариант урегулирования конфликта, а поэтапный.
Тер-Петросян был крайне удивлен - впервые руководство Нагорного Карабаха само пришло к такому заключению. Он даже попросил Леонарда Петросяна повторить свое заявление, после чего предложил озвучить свое мнение Гукасяну и Бабаяну. Они подтвердили сказанное Петросяном. Президент Армении даже внимательно оглядел всех, чтобы убедиться, правильно ли он понял решение карабахцев. Убедившись, что это слышали все, он продолжил свою речь.
«А теперь давайте попытаемся разобраться, что мы подразумеваем под поэтапным урегулированием. Шесть из семи районов, находящихся под нашим контролем, возвращаем Азербайджану. При этом мы сохраним контроль над Лачином. Нагорный Карабах полностью сохраняет свой военный потенциал. Война закончится. Мы подпишем с Азербайджаном мирный договор. Вопрос окончательного статуса Нагорного Карабаха будет оставлен на будущее. Таким образом, мы возвращаем земли не в обмен на статус, а в обмен на мир», - резюмировал Левон Тер-Петросян.
Завершив свою мысль, президент обратился к присутствующим с вопросом, правильно ли они поняли суть поэтапного плана урегулирования конфликта. Все дружно кивнули головой.
«Вы вообще осознаете, что здесь только что произошло? Впервые после достижения режима прекращения огня лидеры Нагорного Карабаха и Армении пришли к полному согласию по вопросу урегулирования конфликта. И все же, может, здесь есть несогласные с этим планом?», - вновь обратился к присутствующим Тер-Петросян.
Президент задавал этот вопрос два или три раза, чтобы полностью убедиться, что возражений нет. Но все молчали, никто не протестовал.
Только Самвел Бабаян осторожно спросил: «Можем ли мы оставить и Кельбаджар?». И тут он получил резкий возглас Роберта Кочаряна: «Ты что, осел? Мы еще не успели переварить Лачин, а ты и Кельбаджар захотел?».
Его прервал Левон Тер-Петросян: «Одну минуту, Роберт джан». И обратившись ко мне, спросил: «Жирайр, а что ты думаешь об этом? Сможешь на переговорах добиться сохранения и Кельбаджара?».
Я честно ответил, что не уверен в этом: «Попытаться могу… До этого дня мы работали над поэтапным урегулированием конфликта опираясь на формулу 6+1, то есть мы возвращаем шесть районов и сохраняем лишь один. Не думаю, что мы сможем добиться применения формулы 5+2, но можем постараться внедрить вариант 5+1+1, то есть еще один район мы сохраняем за собой временно».
Таким образом, был подготовлен итоговый документ. Две стороны, Нагорный Карабах и Армения, каждая в отдельности, пришли к общему знаменателю. Итоговый документ, подготовленный на той встрече, лег в основу варианта урегулирования, предложенного Минской группой ОБСЕ в сентябре 1997 года.
Конечно, в ходе обсуждений Минская группа внесла соответствующие изменения в этот текст, в частности, были включены пункты, которые мы просто не могли принять. Еще раз повторюсь, в основу предложенного Ереваном в сентябре в ОБСЕ документа были заложены принципы, достигнутые на той встрече.
И это именно те принципы, от которых потом отказались Роберт Кочарян, Вазген Саргсян и Серж Саргсян. Эта тройка впоследствии стала вновь настаивать на пакетном урегулировании нагорно-карабахского конфликта, что и привело к отставке Тер-Петросяна.
Интерпретацию этих поистине исторических событий и действий ее участников я оставляю ученым-историкам и простым читателям. Моей целью было лишь обнародование исторических фактов. Двух участников той встречи, Вазгена и Леонарда, уже нет в живых. Их убили, а те, кто здравствует, о ней или забыли, или умалчивают. Не исключено, однако, что это событие они не считают столь уж важным, тем более, что оно не протоколировалось и никто о нем официально не сообщал.
С течением времени мы потеряли и продолжаем терять то, что мы могли бы получить. Те документы, что сегодня лежат на столе переговоров, будь то Мадридские принципы, их варианты или любые российские предложения, отнюдь не лучше того, что было предложено нам в сентябре 1997 года. Даже если не вникать во все детали, ясно, что в предложении, сделанном нам в сентябре 1997 года, предусматривалось сохранение под нашим контролем всего Лачинского района. Если бы тогда переговоры по этому плану завершились успехом, и ОБСЕ, и Совет Безопасности ООН приняли бы это соглашение. В результате Совбез ООН и, что более важно, Армения стали бы гарантами этого решения, и документ приобрел бы эквивалентность международного права. Согласно предложению 1997 года, статус Нагорного Карабаха и Лачина должен был обсуждаться на самом последнем этапе переговоров, что означало бы сохранение статус-кво на этих территориях.
Сейчас же, в соответствии с Мадридскими принципами, только Лачинский коридор остается под контролем Армении. Если в 1997 году предлагалось разместить международные миротворческие силы в Лачине, то сегодня непонятно, кто будет гарантом этих соглашений.
Кроме того, в декабре 1997 года в Копенгагене на совещании министров ОБСЕ сопредседатели Минской группы сообщили нам в письменной форме, что они готовы перейти ко второму этапу переговоров о статусе Кельбаджарского района, что обеспечило бы участие Нагорного Карабаха в переговорном процессе. Таким образом, единственный вопрос, который поднимался в ходе встречи в июне 1997 года, был также решен в нашу пользу. Но и это не устраивало руководство Карабаха.
Не менее значимым был и еще один пункт: предполагалось, что в сентябре 1997 года комиссия из представителей Армении, Нагорного Карабаха и Азербайджана определит будущий статус Карабаха. Это означало, что Нагорный Карабах имел бы право вето. А в Мадридских принципах говорится, что статус Карабаха будет установлен в результате референдума, однако не отмечается, кто обладает правом определять статус Карабаха и что означает этот референдум. Имеется еще немало отличий между предложениями 1997 года и Мадридскими принципами, все их перечислять сейчас нет смысла.
Конечно, многое изменилось за последние 20 лет. Не изменилась лишь неумолимая логика, сформулированная в 1997 году в статье Левона Тер-Петросяна «Война или мир?». Четырехдневная война в апреле 2016 года стала доказательством правоты тезисов Тер-Петросяна. Отмечая же то, что именно изменилось за эти годы, мы не должны забывать о продолжающейся эмиграции из Армении, отсутствии серьезного и устойчивого экономического роста и других важных параметрах, которые делают логику этой статьи еще более убедительной. Главное же, что ни одна фундаментальная проблема в течение последних 20 лет не была решена.
Существует один вопрос, который я постоянно поднимаю: для нас очень важно решить карабахский конфликт. И вероятно, решить его нужно так, чтобы получить то, что нам нужно, а не то, что является наиболее желательным. Ведь настаивая на наиболее желательном, мы можем потерять то, что нам необходимо.
И еще один, последний комментарий. Я знаю, что есть такие, кто по разным причинам не хотели бы, чтобы я публиковал эту статью. У некоторых из этих причин могут быть законные основания. Наверняка кто-то думает, такая публикация, особенно сейчас, может нанести ущерб процессу или какому-либо политическому деятелю. Не вдаваясь в аргументы, скажу следующее: если наши процессы настолько хрупкие, что они не выдержат один-единственный исторический факт, то они обречены на провал сами по себе, моя помощь здесь ни при чем.
Каждый политический игрок несет ответственность за то, что сделал или не сделал, что сказал или не сказал, особенно когда какое-либо из этих обстоятельств оказывает влияние на политику нашей страны, на ее будущее и на благосостояние ее народа.
Жирайр Липаритян,
В 1991-1997гг старший советник первого президента Армении Левона Тер-Петросяна по вопросам национальной безопасности, историк, дипломат, профессор Мичиганского Университета.