Андрей Казанцев: «Армении важно договориться побыстрее, так как соотношение сил продолжает меняться не в пользу Еревана»

Интервью с директором Аналитического центра МГИМО (Россия), научным сотрудником Центра Маршалла (Германия), доктором политических наук Андреем Казанцевым.
- Президент Армении Серж Саргсян в своем недавнем интервью заявил, что надеется увидеть мирное урегулирование карабахского конфликта, но при этом ни за что не может представить, что Карабах вернется под юрисдикцию Баку. Можно ли считать, что переговоры после подобного заявления значительно усложняются?
- Переговоры нужны потому, что это – единственная альтернатива войне. Постоянные перестрелки говорят о ее реальной возможности. Причем, я полагаю, что Азербайджану, как государству, которое добилось наибольшего экономического развития в регионе в мирные годы, война была бы наиболее невыгодна. Стране есть, что терять. Мне кажется, что сочетание дипломатического давления и экономических стимулов, т.е. то, что сейчас и делается, может дать Баку намного больше.
Что же касается позиции президента Армении, то, мне кажется, что вести переговоры, заранее объявляя какие-то условия неприемлемыми, неправильно даже тактически. В стратегическом же плане именно Армении важно договориться побыстрее, так как соотношение сил из-за разных экономических возможностей двух стран продолжает меняться не в пользу Еревана.  Армения должна осознать, что возможности многовекторной политики альянсов, диаспоральные связи и контроль над горными вершинами вокруг Карабаха в какой-то момент могут перестать эффективно балансировать азербайджанскую нефть, выгодное геоэкономическое положение в коридоре Каспий-Причерноморье и более выгодное геостратегическое положение в плане близости с Турцией. Поэтому чем быстрее будет заключено мирное соглашение, тем более выгодным оно будет для армян.
Однако надо понимать, что кроме чисто рациональных соображений экономики и военного дела есть еще и психология. Пока столь живы воспоминания войны, пока есть ненависть между двумя народами,  договориться сложно. Должно пройти время. Я сейчас временно работаю в Германии. Поэтому если мы возьмем примеры Франции и Германии, то вражда между двумя народами продлилась примерно лет 70, а потом постепенно сошла на нет.
- Более полугода фактически никак не ведут себя и посредники карабахского урегулирования. Как Вы считаете, они, в том числе Россия, потеряли интерес к урегулированию конфликта, или более не видят того, как его можно урегулировать?
- У посредников есть определенный концептуальный тупик. Что они могут сделать, если позиции Баку и Еревана по статусу Карабаха диаметрально противоположны?
Однако, на мой взгляд, этот тупик ложный. Он связан с тем, что международные посредники просто не хотят вкладывать реальные ресурсы в разрешение конфликта. А это в данной ситуации – единственный выход. То есть, их ресурсы должны переубедить стороны конфликта занять более гибкие позиции. Какие ресурсы? Например, оказание экономической помощи в преодолении последствий конфликта, включая социально-психологические, возвращение беженцев, помощь им в обустройстве, и т.п. Введение миротворческих сил для разведения противоборствующих сторон и возвращения беженцев в Карабах. Причем, очевидно, что эти силы должны быть одобрены ООН и включать в себя Россию, Турцию и другие страны НАТО. В этом случае перестрелки прекратятся и создастся атмосфера, которая приведет к договоренностям и по статусу Карабаха в будущем. А пока все заклинилось в вопросе о статусе, и преодолеть разногласия, пока реально в ситуацию вовлечены лишь ресурсы двух прежде воевавших друг с другом государств, невозможно.
- Повлияет ли на урегулирование нагорно-карабахского конфликта ситуация вокруг Ирана? И как можете оценить сегодняшние меры, предпринимаемые Западом в отношении Тегерана? Насколько санкции, в первую очередь Вашингтона, могут повлиять на решение Тегерана отказаться от дальнейшего обогащения урана? И если нет, то как далеко может зайти противостояние?
- Напрямую ситуация в Иране на Карабах не повлияет. Опосредованное влияние есть, но оно очень сложное и вряд ли будет однозначно на пользу одной из сторон конфликта. Во-первых, общая дестабилизация ситуации в регионе может сказаться и на Карабахе, спровоцировав усиление конфликта. Во-вторых, армянско-иранское взаимодействие может быть нарушено, и у Еревана возникнут дополнительные трудности в политическом и экономическом плане. Приведу простой пример. В настоящее время Армения и Иран представляют собой одну электроэнергетическую систему, и частота тока в сетях регулируется в Армении за счет Ирана. В случае войны Ирана с Израилем или США эта инфраструктура пострадает. В-третьих, в случае применения оружия массового уничтожения Ираном или против Ирана могут пострадать соседние страны, в том числе, Азербайджан и Армения. В-четвертых, в Азербайджан могут устремиться потоки беженцев из Южного Азербайджана, что создаст определенные проблемы и т.д.
Ситуация же в противостоянии Ирана с мировым сообществом (но, прежде всего, Израилем и Западом) зашла в определенный тупик. Беньямин Нетаньяху, выступая в ООН, провел для Ирана «красную линию» на момент, когда Тегеран будет обладать достаточными  ресурсами и возможностями для  создания атомной бомбы. Это – недвусмысленная угроза войны, которая начнется тогда, когда Иран обогатит достаточно урана. У американцев более умеренная позиция – «красная линия» проведена на момент, когда у Вашингтона появится информация, что Иран начинает делать бомбу. Проблема еще и в том, что сейчас иранский президент и окружающие его консерваторы, во многом, «держатся» у власти, осознанно провоцируя противостояние с Западом. Ведь если вспомнить волнения после президентских выборов и нынешние волнения на почве экономических трудностей в Иране, то шансы иранских консерваторов без провоцирования войны не очень велики.
Результат всего этого трудно предсказать. Говорить однозначно о войне я бы не стал, но, если она произойдет, это будет катастрофа огромного, даже планетарного масштаба (с учетом того, что цены на нефть резко взлетят, а в мире и так экономический кризис).
1news.az